Блин, так жаль утраченного!
У тебя есть это на компьютере?

NB: Новое ещё лучше!
Новый этап во всех смыслах.

Мраком мрак опоясывая,
Горы и свет над горами.
Все прочее сбрасывая.
С горба души валунами.
Бьется цветок первоогненный,
Вьет колыбелью заутренней,
Лодку лозой виноградной,
Спать на дне оттепели льнет.
К голосу пенья серебряного,
Монетой на наковальне,
Коркой месяца хлебного
Исполнил. Камень. Бряцанье.
Исполни тень молотом.
Веслом незрелого меда вычерпни яд.
И с Богом…
А там огни, зажженные от огня.

К реке, к тихой заводи,
Наполни дырявый кувшин.
В ладонях твоих кувшинки.
Месяц в груди.
А дома - тишина,
Дома - наития неба.
Дырявый кувшин вина.
Лунный кусок хлеба
Грудью
Вывернутого
В полночь
Месяца

Стань моим светом. Играющим в серебряных розах оконных рам.
И я буду тайно следить за тобой, а ты тайно меня ждать.
Но в случайной толпе никогда не угадаешь моих глаз.
Как потерявшая право матери дарящая жизнь женщина.
И мы всегда будем рядом. И мы почти угадаем друг друга.
На расстоянии вытянутой руки разминемся.
И ничего не измениться. Только ребенок, бросивший мячик,
Промахнется с новым ударом…
Как сердце твое и мое.

Мне показалось: Тобой опрокинулось небо.
Как в хрупкой ладье, я в открытой ладони Твоей.
В неспетых краях, колосящихся шепотом хлеба,
Наклоняюсь к земле, как к открытой ладони Твоей.

На снегу

На снегу рябиною кровь,
Убегу, и сгину…
Укрой!
В мех овечий, в грудь тепла,
Плач по сыну,
Стон ребра…
Проходи прохожий, гололед,
Видишь, я похожий на пролет.
Нет, на вылет, в сердце!
В пустоту.
Кожей исцарапанной по льду.
…На оглохший палец над тетивой,
На безумный танец на мостовой.
Нож нарезал дерева, глупый, строй!
Не мешай, я слушаю головой.
Вот молитвы верные, как с поста,
Кровь его нетленная, да не та…
Боже, на березоньку лезть и лезть,
Нож облизывал, да не мог съесть.
Рукоблуды ветхие кола-ла
В небо прутья редкие, как метла.
Черт в заплатах дворника скреб на дно,
Листья и березоньку – все одно…
На снегу рябиною кровь,
Убегу, и сгину…
Укрой!